Сергей Завгородний
Несмотря на многолетние обещания в России все еще не существует закона об альтернативной армейской службе. Это значит, что все люди, которые в силу своих убеждений не могут применять оружие против других людей квалифицируются как преступники.
Закон России «Об альтернативной гражданской службе» все еще ждет решения своей судьбы. В первом чтении он был принят Государственной Думой еще в декабре 1994 года. И хотя закон предстояло доработать (не меняя, впрочем, в целом его направленности) работа над поправками продолжается до сих пор. Дело доходит уже до того, что оппозиция предлагает (в частности, в лице Альберта Макашова) вернуться к разработке закона с самого начала (и это на четвертом году работы над ним!..).
Казалось, что в декабре прошлого года Госдума наконец примет документ, без которого альтернативную службу не может пройти ни один призывник, но рассмотрение опять было отложено до марта 1997 года. Потом до апреля… и так далее.
Военные, разумеется, сопротивляются принятию закона. Хотя, создается впечатление, что большинство депутатов то ли просто плохо представляют, что им делать в сложившейся ситуации, то ли вполне осознано саботируют принятие решения. В выборе между интересами Минобороны и неустанно повторяющимися заверениями в приверженности демократическим принципам последние уже заметно проигрывают.
А пока по всей России идут сотни и тысячи судебных процессов. Призывники ссылаются на Конституцию, как, во-первых это документ прямого действия, во-вторых основной закон государства, где четко и ясно изложено право любого гражданина на возможность прохождения альтернативной службы. Особенное упорство в этом вопросе проявляет Антимилитаристская радикальная ассоциация (АРА), которая уже несколько лет предоставляет общественных защитников отказникам. Но принципиальное значение имеет не столько оказание помощи и поддержки конкретным людям (хотя и это немаловажно – из всех подопечных АРА в тюрьме побывало только двое; кроме того, из тех, кто ступил на путь легального отказа от службы в армии, до сих пор не служит ни один человек – до окончания рассмотрения дела в судебном порядке призывника не имеют права призвать в армию), сколько изменение правового климата в судебной системе, где вместо “государственных интересов” судьи и прокуроры начали бы руководствоваться буквой закона.
Тем белее, что возможность не принимать присягу и служит “альтернативную” существовала еще в царской России.
Как ни удивительно, но и на заре советской власти эта возможность не была принесена в жертву “революционной законности”. 4 января 1919 г. Ленин подписал “Декрет об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям”. Если вера не позволяла человеку поступить на военную службу, ему разрешалось “по решению суда заменить таковую… санитарной службой преимущественно в заразных госпиталях или иной соответствующей общеполезной работой по выбору самого призываемого”.
В 1925 г. был принят Закон СССР об обязательной военной службе, признававший право граждан на отказ от военной службы по религиозным мотивам. В мирное время “отказникам” предписывалось бороться с эпидемиями и лесными пожарами, в военное – работать в особых командах по обслуживанию фронта и тыла. Юридически альтернативная служба была упразднена в 1939 г. После этого, отказника (которому не удавалось спрятаться от правоохранительных органов) ждали либо нары, либо казармы. В исключительных случаях его списывали из армии или с призыва по той или иной статье. Возможность отстаивать свои убеждения легально впервые со времен Второй мировой войны появилась у отказников с принятием Верховным Советом РСФСР Декларации прав и свобод человека и гражданина 22 ноября 1991 года. Одним из первых процессов стало дело призывника 1988 года Александра Пронозина, суд над которым состоялся в 1992 году.
Откосив от армии «по психушке», как все, Пронозин решил пойти на принцип. Пройдя повторное освидетельствование, он был признан годным к службе в армии. Сделано это было специально для того, чтобы власти завели на него уголовное дело за уклонение от службы в вооруженных силах – старое законодательство не предусматривало возможности гражданского процесса. Единственным способом доказать в суде свое право на отказ от службы был уголовный процесс, в котором ему надлежало выиграть.
Пойдя на принцип, легендарный Пронозин добился внушительных результатов: в январе суд первой инстанции приговорил его к двум годам лишения свободы условно. Однако дело вернули, и в мае 1992 года суд высшей инстанции отменил приговор. Прокуратура опротестовала решение суда. Дело тянулось до 1994 года, когда повторная экспертиза признала Александра негодным к строевой службе по зрению. Несмотря на протесты, дело закрыли. Но первая тропа была проложена.
За этим процессом последовали новые и новые.
На сегодняшний день военные еще удовлетворены существующим положением, по которому только узкий круг осведомленных проводит свою “альтернативную службу” в отстаивании собственных гражданских прав на судебных процессах. Баланс интересов грамотных отказников и военных пока не нарушен, но ситуация может измениться уже к следующему призыву. Ибо до тех пор, пока не будет определен порядок прохождения альтернативной службы, любой призывник может воспользоваться своим конституционным правом и не служить вовсе. С другой стороны, против “альтернативного” закона сегодня выступает довольно большая масса призывников, которым армия не грозит: студентам, не годным по здоровью (реально или за взятки), детям инвалидов, отцам семейств и т. д. Всем им закон «Об альтернативной гражданской службе» не только не нужен, но и противопоказан, так как исчезнет оправдание для уклонения от призыва.
Пока же в полный голос звучат только достаточно слабые доводы военных, будто закон окончательно развалит армию, потому что слишком много призывников предпочтут АГС. Вряди это утверждение можно считать обоснованным.
Во-первых, срок гражданской службы будет увеличен до 3, а то и до 4 лет (в случае, если призывник захочет служить в родной местности). Во-вторых, “альтернативка” -тяжелый и непрестижный труд (перечень работ должно утвердить правительство). “Альтернативщики” будут лишены права участвовать в забастовках, занимать руководящие должности, совмещать АГС с работой в других организациях. Но прежде призывная комиссия будет изучать биографию каждого “отказника” и строго следить за тем, чтобы заявленные убеждения или вероисповедание соответствовали действительности.
Кстати, во Франции, где чрезвычайно развита система вневойсковой службы, число “отказников” в призывном контингенте не превышает 3%. В Италии этот показатель равен 2%.
Имеет значение и продуманность механизма альтернативной службы. Скажем, в Турции (а это далеко не европейское государство) “отказники” работают на предприятиях военной и горнорудной промышленности, на строительных объектах. Призывникам с высшим или средним образованием предлагается потрудиться учителями начальных классов в неспокойных юго-восточных провинциях. Состоятельные молодые турки могут вообще официально “откупиться” от военной службы. 3,5 тыс. долларов – и ты свободен.
Кстати, подобная альтернатива тоже наверняка должна быть рассмотрена. Желающие оплатить “священный долг” Родине, а не корыстолюбивому сотруднику военкомата, наверняка найдутся. Не исключено, что это может стать одним из источников финансирования профессиональной армии.
Таким образом, на сегодняшний день складывается ситуация, когда закон начнут «проталкивать» военные. Именно те, которые сегодня громче всех кричат о том, что он развалит армию. И будут они это делать не из “отеческой заботы” о призывниках, а для того, чтобы не потерять контроль за прохождением “альтернативки”. Таким образом, если еще сегодня приходится бороться за принятие хотя бы какого-нибудь закона, то завтра предстоит отстаивать цивилизованные условия службы для отказника. В противном случае, предсказать, какой будет альтернативная служба невозможно. Причем сохраняются все шансы, что она может быть похожа на известный проект генерала А. Макашова, прозванный в народе “четыре года с конфискацией”.
Несмотря на то, что многие считают, что принять хоть какой-то закон лучше, чем никакого – это довольно таки слабая позиция. И в этой ситуации несомненно свой реальный вклад в изменение ситуации могут сделать христианские объединения. Ведь именно они лучше всего знакомы с проблемой отказа от военной службы по причинам вероисповедания. Необходимо объединиться с общественными правозащитными организациями и всеми силами способствовать тому, чтобы соответствующий закон не стал еще одним механизмом подавления личности.
